Татьяна Романова - В погоне за «Босфором»
– Полежите денек, и все забудется, – пообещал он.
У Надин отлегло от сердца. Ей стало совестно, что она не уберегла бабушку, но что она могла сделать, когда этот варвар носился по Москве, не разбирая дороги? Теперь, когда все обошлось, она с облегчением возложила всю вину за несчастный случай на нахала Ордынцева и с чистой совестью занялась собой. Ванна, прохладные простыни в собственной спальне – что может быть лучше? Сон не заставил себя ждать, и, уплывая в дремоту, Надин вспомнила черные вишни глаз под светлыми кудрями и свою отповедь.
«Получил по носу? Так тебе и надо», – мстительно подумала она и уснула.
Поспать бы, да как? Жара – сил нет! Измочаленные лошади еле плелись по раскаленным улицам Москвы, и Босфор давно пожалел, что не сменил их на въезде в город. Глупость, конечно, – решил сэкономить деньги и время, чтобы завтра не плутать по улицам, а сразу же выехать на столичный тракт. Его ноги в модных сапогах разбухли, спина под светлым сюртуком сделалась абсолютно мокрой, а муслиновый галстук казался ему теперь отвратительной липкой удавкой, и хотя оба окна в карете он опустил, духота так и не уменьшилась.
«Может, заселиться прямо сейчас в какую-нибудь гостиницу или трактир?» – Босфор выглянул в окно, пытаясь понять, где он находится. Ба!.. Да это – Тверская!..
На другой стороне улицы блистал белоснежной лепниной трехэтажный особняк. В стеклах его высоких окон алыми всполохами преломлялись лучи закатного солнца, длинный ряд мраморных колонн отливал розовым. Надо же, ну просто картинка! Впрочем, Босфор мало ценил московские красоты, зато его очень заинтересовало случившееся перед домом происшествие. Два экипажа сцепились осями. У свободного окна одной из карет топтался высокий офицер, как видно, из моряков. Потом он изловчился и вытащил из экипажа женщину. Офицер поставил ее на ноги, но при этом почему-то не спешил отпускать.
«Понятно, раскатал губу, спаситель, – насмешливо оценил ситуацию Босфор, – пара нужных слов, и дело – в шляпе».
Но его предположение не оправдалось. Дама резко отшатнулась и кинулась прочь от моряка. Эко диво, она, оказывается, строила из себя праведницу! Босфора даже заинтриговало, кто это высоконравственная особа, но та стояла спиной, и он не видел ее лица. Спасителя, насколько он мог рассмотреть, Босфор не знал, поэтому облом, приключившийся с бедолагой, не доставил того удовольствия, какой могла бы принести неудача знакомого. Карета уже миновала место столкновения экипажей, и Босфор вернулся мыслями к собственным проблемам. Вылезать у ближайшей гостиницы или нет? Наверное, все-таки не стоит этого делать, ведь его шеф и так уже, поди, рвет и мечет из-за длительного отсутствия своего помощника. Как знать, может, еще один день отсутствия на службе решит его судьбу, и раздраженный начальник выкинет своего нерадивого подчиненного на улицу. Этого никак нельзя было допустить, ведь тогда рухнет не только блестящая карьера, замаячившая вдруг перед Босфором, но иссякнет и золотой дождь турецких пиастров.
«Дотерплю как-нибудь, – решил он, – береженого – Бог бережет».
Он снял сюртук, стянул с шеи мокрую удавку галстука и, вытянув ноги, устроился поудобнее. Самое позднее, через пять дней он должен вернуться в Санкт-Петербург. Время поджимает, пожалуй, и ночевать после Москвы не стоит. Ладно, утро вечера мудренее, утром он все и решит.
Утром Надин нашла бабушку в столовой. Советы врача старая графиня, как видно, пропустила мимо ушей.
– А вы уверены, что вам уже можно ходить? Доктор сказал, что сегодня еще нужно лежать, – на всякий случай напомнила Надин.
Мария Григорьевна скептически хмыкнула и огрызнулась:
– У меня не так много дней осталось, чтобы проводить их в постели. Да и тебя вывозить нужно…
Надин сочла за благо попридержать язык: на сегодняшнее утро у нее имелись очень важные планы, и чем меньше внимания она привлечет к своей персоне за завтраком – тем лучше.
Это была ее личная тайна. Родные знали лишь то, что лежало на поверхности: незадолго до своего ареста Владимир Чернышев отдал процентщику Барусю в рост двести тысяч золотом, а теперь его дело продолжила средняя сестра. Это тоже, конечно, было справедливо, но на самом деле Надин вела собственную игру. Да еще какую! Сегодняшний день обещал стать для нее решающим. А ведь все началось с того, что, забирая у ростовщика проценты за полугодие, она отважилась спросить:
– Иосиф Игнатьевич, ведь бывают же случаи, когда долги в срок не гасят и залог отходит вам?
Барусь признался:
– Редко, но бывают. Должник может умереть, а наследники не захотят выкупать залог, или тот не столь ценен, деньги нужнее. Бывает, игроки все спустят и вовремя не расплатятся.
– Вы что тогда с залогом делаете?
– Выставляю на аукцион, кто больше даст. В «Сенатских ведомостях» объявление печатаю и продаю. Зачем мне залоги собирать, какой от них прок?
– А разве вы обязаны аукцион устраивать? – уточнила Надин. – Если у вас уже есть покупатель, который хочет за остаточную стоимость от непогашенного займа залог выкупить, вы же имеете право это сделать?
– Формально к этому препятствий нет, только для нашего с вами дела какой резон за минимальную цену залоги отдавать и доходы уменьшать? – удивился Барусь. – Мы ведь проценты зарабатываем.
Он не понимал! Надин казалось, что это так просто – лежит на поверхности, но ее партнер так и смотрел на нее с недоумением, и ей пришлось объяснять:
– Я о том толкую, что если должник проценты исправно выплачивал и долг гасил, только под конец не смог этого больше делать, залог ведь отходит к вам целиком, и вы можете пойти навстречу своему партнеру, продав интересный ему объект за цену, равную непогашенному остатку.
– И что же за залоги вас интересуют? – наконец-то догадался Барусь, – имения, крестьяне?
– Мне интересны дома. Бывают у вас такие?
– Есть, конечно. В Москве один как раз под невозвращенный заем подпадает, выплаты уже на четыре месяца просрочены. Должник слезно умолял меня продлить срок еще на месяц, все отыграться надеется, да бесполезно это: он все спустил, неоткуда ему денег взять.
– Что за дом? – стараясь скрыть возбуждение, поинтересовалась Надин.
– Трехэтажный особняк на Неглинной. Первый этаж – парадный, второй – жилой, а на третьем устроены комнаты для прислуги и детские.
Надин сама видела, как такие дома переделывают в доходные. Это оказалось совсем несложно, и она уточнила:
– Много там денег требуется? Сколько не погашено?
– Ну, ваше сиятельство, угадали, – развел руками Барусь. – Там действительно три четверти займа выплатили – за две тысячи дом получить можно. Так что, возьмете?
– Я посмотрю его и решу, буду покупать или нет, а вы мне из основного капитала вернете ровно столько, сколько нужно внести за дом и потратить на ремонт.
Барусь пообещал ей полное содействие, и как раз сегодня Надин собиралась осмотреть свою будущую покупку. Трудность оказались лишь в том, как улизнуть из дома. Пока она это еще не придумала…
От любящего взгляда Софьи Алексеевны не ускользнула озабоченность, написанная на лице дочки, но графиня отнесла ее на счет беспокойства о бабушке.
«Славная моя девочка, – умилилась она, – такая красавица, и сердце золотое, дай ей бог счастья, как дал Верочке».
Нежданное замужество старшей дочери оказалось подарком небес. Князь Платон Горчаков был благороден, знатен и богат. Его младшего брата, так же, как Владимира, арестовали по делу о декабрьском восстании, и зять всем сердцем разделял беды семьи Чернышевых. Он сразу же предложил свою помощь, став опекуном двух младших сестер своей жены, а теперь помогал вернуть их приданое, конфискованное вместе с имуществом арестованного брата. Но самым главным было то, что этот сильный и красивый человек искренне любил Веру. Теперь бы еще хорошего мужа для Надин!.. Ох, жаль время уходит: вывозить ее нужно…Но как?.. Да хоть к Волконским сегодня отправить…
Как будто подслушав мысли матери, Надин поинтересовалась:
– Княгиня Зизи дома? Вы у нее бываете?
Зинаида Волконская – старшая дочь хозяина соседнего дворца, признанная поэтесса и певица – считалась образцом стиля, и вся Москва почитала за честь получить приглашение в ее знаменитый салон.
– Зизи здесь, но мы нигде не бываем, – с грустью призналась Софья Алексеевна. – Хочешь, загляни к ней сама, сообщи, что вы с тетей приехали.
Вот он – шанс! Мгновенно сообразив, что делать, Надин очаровательно улыбнулась и поинтересовалась:
– Можно мне повидаться с соседями, а потом съездить на Кузнецкий мост за новыми перчатками? Я в спешке забыла положить свои в сундук, и у меня теперь нет ни одной пары.
– По магазинам – это без меня, – пробурчала старая графиня, – пригласи сестру, и пусть горничная с вами поедет.
